Поцелуй Деда Мороза (рассказ)

Когда Сашке Крюкову предложили сыграть в школьном новогоднем спектакле, он наотрез отказался. Но потом, из простого любопытства заглянув на репетицию, отчаянно пожалел об этом. Оказалось, что роль Снегурочки досталась Ленке Востриковой, а главное, в конце спектакля, когда Дед Мороз, наконец, находит похищенную внучку, он обнимает и целует ее! Это-то больше всего и расстроило Сашку. Правда, Пашка Козодоев, который играл Деда Мороза, не спешил обниматься и целоваться с Востриковой, а когда действие доходило до этого момента, он как бы между прочим говорил:
— Ну ладно, это мы потом, на спектакле…
И правильно делал, а то мог бы, чего доброго, после репетиции схлопотать по башке.
И вот, наконец, настал день премьеры. Сашка прямо извелся от ревности.
На спектакль он явился чуть ли не раньше артистов. Долго ходил вокруг Пашки, наконец, не выдержал, подошел к нему, и, глядя исподлобья, сказал:
— Короче. Имей в виду, если в последней сцене…
— Прямо не знаю, что мне делать с этой последней сценой, — вздохнул Козодоев. Он был чем-то сильно озабочен и на Сашкину угрозу просто не обратил внимания.
— В смысле? — не понял Сашка.
— Ты понимаешь, мне там с Востриковой целоваться надо… — Пашка доверительно взял Крюка под руку. — Я тебе как мужик мужику скажу: там, в зале будет одна девчонка сидеть. И если она увидит, как я с другой целуюсь… Доказывай потом. Понимаешь?
Сашка облегченно улыбнулся:
— Ну так не целуйся!
— Нельзя. Там ведь по действию этим поцелуем Дед Мороз ее как бы от забытья пробуждает. И кто такие дурацкие сказки сочиняет? Неужели нельзя было как-нибудь по другому ее в чувство привести! Посохом по башке треснуть или еще каким-нибудь манером…
Сашка совсем развеселился:
— Дурак ты, Пашка! Я бы на твоем месте…
— Идея! — вдруг заорал Пашка. — Здорово придумал! Выручай, друг!
— Как это? — опешил Крюк.
— Да очень просто! Я весь спектакль отыграю, а в конце ты переоденешься и вместо меня выйдешь. Там же бородища вот такая — никто не заметит. А я в это время потихоньку в зал спущусь, чтобы Ольга… ну, словом, ты понял?
— Ты что, совсем того!?
— Крюк, милый, выручай! Там и слов-то почти нет. Как выйдешь на сцену, скажешь: «Здравствуй, внученька, это я — твой дед!» Потом посмотришь на нее и скажешь: «Ах они окаянные, что с тобой сделали!», подойдешь, чмокнешь в щечку, а когда она очнется, возьмешь ее за руку, выведешь вперед и скажешь: «С новым годом!» Тут и учить ничего не надо. Соглашайся!
Сашке эта идея уже начала нравиться, но он еще некоторое время продолжал по инерции сопротивляться:
— Да я ведь и ростом ниже…
— Фигня! Мы тебе в валенки чего-нибудь натолкаем, в самый раз будет.
Немного поломавшись для вида, Крюк, конечно же, согласился. Он несколько раз повторил про себя слова и засел в дальнем углу сцены в ожидании своего выхода. Спектакль начался, но Сашка ничего не видел и не слышал. Он мечтал. Мечтал о том, что наконец-то сможет показать Ленке, как к ней относится. Уж он постарается так ее поцеловать, что она сразу все поймет и простит. И больше не надо будет дергать ее током и обливать простоквашей, чтобы она обратила на него внимание…
Сашка настолько погрузился в свои мечты, что даже перепугался, когда из темноты кулис на него выскочил кто-то бесформенный, бородатый с длинной палкой в руке.
— Давай быстро, — шептал Пашка, сбрасывая с себя дедморозовское одеяние. Крюк бросился ему помогать и минут через пять понял, что быть Дедом Морозом не так-то просто. Длинный халат стеснял движения, из-за бороды, парика и усов Сашка почти ничего не видел, а валенки, в которые Пашка набил «для росту» каких-то тряпок, превратили его ноги в малоподвижные колоды. Но времени уже не было, Пашка подтолкнул Крюка к выходу на сцену, а сам побежал в зрительный зал.
«Любовь требует жертв»,— подумал новоявленный артист и смело шагнул на негнущихся ногах навстречу своей судьбе.
Конечно, если бы не эта борода, Сашка наверняка заметил бы фанерный пенек, который стоял у самого выхода на сцену…
Пашка Козодоев пробрался в зрительный зал вовремя. Оленька, сидевшая в конце зала сразу увидела его и сделала удивленные глаза. Пашка хотел пробраться к ней поближе, но остановился на полдороги и открыл рот.
Снегурочка, как и положено, сидела под картонным кустиком в полузабытьи, когда за кулисами раздался страшный грохот, и на сцену вывалился некто отдаленно напоминающий Деда Мороза: халат застегнут не на те пуговицы, отчего полы получились разной длины, шапка сползла на глаза, а борода, которой Сашка при падении зацепился за ближайшую елку, сползла набок и торчала на манер боевого знамени. Зрители приняли это появление за очередной поворот сюжета и дружно заржали.
Сашка, как ни в чем не бывало, обошел, прихрамывая, вокруг обалдевшей «внучки», внимательно осмотрел ее и уже готов был произнести заученную фразу, как почувствовал, что наспех приклеенные усы вот-вот отвалятся. Он вытянул верхнюю губу, прижав таким образом усы к носу, и страшным голосом прогнусавил:
— Здравствуй, внученька, я твой… этот… дед!
Выдав текст, Сашка справедливо решил, что теперь пора целоваться, и направился к своей избраннице. Ленка, видя его намерение, встала на четвереньки и попыталась скрыться за ближайшим кустом, но Крюк, не желая отказываться от своего плана, устремился за ней и почти догнал, но, наклонившись вперед, наступил на полу халата и наверняка снова грохнулся бы на пол, если бы не подоспели Зайчики и Белочки, которые должны были выйти после того, как Снегурочка очнется, и не поддержали его под руки.
И все же финал спектакля состоялся! Зайчики поддерживали Деда Мороза, ноги которого окончательно затекли и отказывались повиноваться, а Белочки подтащили к нему упирающуюся Снегурочку для того, чтобы они смогли, наконец, произнести свою заключительную фразу.
Но едва Снегурочка пропищала «С Новым годом!», Дед Мороз, оттолкнув заботливых Зайчиков, и шуганув Белочек, взял Снегурочку за плечи и со словами: «Ой, чё они с тобой сделали, волки позорные!», звонко чмокнул ее в губы. При этом усы остались на Ленкином лице, чего она даже не заметила, так как, вопреки сценарию, даже после этого поцелуя в себя не пришла. Зайчики и Белочки чуть ли не на руках утащили усатую Снегурочку за кулисы, А Сашка Крюк, еле передвигая ноги, вышел на авансцену и прокричал неизвестно откуда взявшуюся в его памяти фразу из Маршака:
Хоть оброс я бородой,
Но козел я молодой!
И поковылял в другую сторону, на ходу размышляя, поняла ли что-нибудь Ленка из того, что произошло, или она в самом деле такая бестолковая?

• Новый год

• +2
• 17 февраля 2010, 14:00
• uncleVic

Рекомендуем ещё прочитать интересное из мира Детские праздники